Перевод некоторых полей формы обращения

Перевод некоторых полей формы обращения

в Европейский Суд по Правам Человека

The Application of A.V. Leonov, a citizen of Russia, to the European Court of Human Rights from June, 24, 2020; № de l’envoi of the letter is RO274830748RU; delivered Jul, 15, 2020 (Application no. 29226/20, introduced on 25 June 2020, case Leonov v. Russia)

Обращение А.В. Леонова, гражданина России, в Европейский Суд по правам человека от 24.06.2020; номер письма RO274830748RU; вручено 15.07.2020 (Жалоба № 29226/20, принята 25 июня 2020 г., дело «Леонов против России»)

Поле E (№ 58, № 59, № 60) (изложение фактов)

Здесь приведены следующие Разделы Приложения A:

— Раздел 1 («Историческая справка для лучшего понимания сущности дела»)

— Раздел 4.2

— Раздел 4.3 в сокращении, а именно в следующем изложении:

Начало цитирования

«В 2013 году я снова испытал острый приступ душевной болезни. Ноя не желал отправляться в психиатрическую клинику (ту же самую) добровольно. Таким образом, я был госпитализирован туда принудительно с согласия родственников.

В 2013 году я получил диагноз F20 (шизофрения); я не знаю этого диагноза более точно, ибо доктора не сказали мне этого.

Во время моей госпитализации в 2013 году в психиатрической клинке со мной году произошел один очень странный инцидент. Неожиданно для себя (возможно, под воздействием сильных психотропных препаратов?) я начал испытывать ужасающее, очень глубокое и непреодолимое чувство вины за мои старые грехи. Странная неодолимая сила заставляла меня признаться в своих грехах, рассказать о них, объявить о них всем. В таком ненормальном состоянии я сказал перед всеми, кто был со мной в одной больничной палате (это 15-20 человек, мужчин), что я — гей (и, кроме того, я рассказал много других вещей, касающихся моей сексуальной жизни). После этого признания «смотрящий» от криминального лидера, который («смотрящий») был ответственен за данную больничную палату, присвоил мне статус «гомосексуальной проститутки».

Разумеется, психиатрическая клиника не есть настоящая тюрьма и, таким образом, я не испытал в ней всего того, что испытывает в тюрьме «гомосексуальная проститутка». Однако я рассматриваю это присвоение мне статуса «гомосексуальной проститутке» как настоящее порабощение и как настоящую попытку принудить меня быть гомосексуальной проституткой. Эти деяния, а также то, что я был принужден соблюдать правила поведения «гомосексуальной проститутки», я рассматриваю как жестокое обращение и как психологические пытки. Ясно также, что ярлык «гомосексуальной проститутки» делает человека с этим ярлыком первым кандидатом на гомосексуальное изнасилование «профессиональными» уголовниками.

Более того — я испытывал очень сильное странное психологическое давление на мою душу, которое заставляло меня изменить полоролевое поведение и превратиться в гомосексуальную проститутку в действительности.

Как я уже сказал выше, государство Российская Федерация для лучшего контроля и устрашения уголовников и мужской части населения вообще, в частности, для лучшего контроля и устрашения в тюрьмах, психиатрических клиниках и, вероятно, в других подобных местах, где имеет место ограничение свободы для заключенных, душевнобольных и та к деле, передало часть своей собственной власти представителям «профессионального» криминального мира. И то, что было сделано со мной в психиатрической клинике, я рассматриваю как сделанное государством Российская Федерация через своих полномочных представителей, а именно через представителей «Русского криминального мира» и его лидеров.

Таким образом, государство Российская Федерация совершила по отношению ко мне акт порабощения, акт попытки принудить меня быть гомосексуальной проституткой, акт жестокого обращение и акт психологических пыток. Государство Российская Федерация навесила на меня ярлык «гомосексуальная проститутка» и назначила меня в жертву для гомосексуального изнасилования.

Разумеется, я — не «гомосексуальная проститутка», ибо я не признаю сейчас, никогда не признавал прежде и никогда не признаю в будущем, что я — «гомосексуальная проститутка» — даже если бы я был геем, использующим весь спектр сексуальных свобод публично. Все мои действия, которые некоторые люди интерпретировали, интерпретируют сейчас или будут интерпретировать в будущем как признание мной этого статуса, были сделаны в состоянии потери свободы воли и/или здравого рассудка и/или ясного понимания ситуации или были сделаны под принуждением.

Конец цитирования

— Раздел 5 («Закон (Уголовный Кодекс Российской Федерации) и jus resistendi») в несколько измененной версии:

Начало цитирования

Фактически я не могу прибегнуть к защите моих прав и свобод в судах Российской Федерации.

Может показаться, что статья 282 («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства») и статья 136 («Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина») Уголовного Кодекса Российской Федерации защищают мои права и свободы. Но в действительности эти статьи никогда не защищали в Российской Федерации геев.

Существует другая статья Уголовного Кодекса, статья 240 (“Вовлечение в занятие проституцией”). Но в действительности эта статья никого не защищала «гомосексуальных проституток» тюрем и психиатрических клиник.

Более того — обращение в суд для защиты моих прав и свобод грозит мне тем, что я буду признан недееспособным; ибо это обращение будет атакой на систему контроля и устрашения мужской части населения, которая (систем) поддерживается государством Российская Федерация. И я могу быть признан судом недееспособным очень легко — ведь я уже болен душевно (F20.00, параноидная шизофрения).

Однако, мои права и свободы защищены статьей 2 и статьями 17 и 18 Конституции Российской Федерации. Очевидно, эти статьи признают так называемые «естественные права человека»; а одним из таких прав является право на восстание (jus resistendi). И, как я думаю, упомянутые выше действия Российской Федерации, направленные против меня, дают мне это право на восстание. Ибо, как я уже сказал, государство Российская Федерация совершила по отношению ко мне акт порабощения, акт попытки принудить меня быть гомосексуальной проституткой, акт жестокого обращения и акт психологических пыток. Государство Российская Федерация повесило на меня ярлык «гомосексуальная проститутка» и назначило меня в жертву для гомосексуального изнасилования. Государство Российская Федерация действует против меня как истинный Содом.

Однако я не намереваюсь использовать упомянутое право на восстание (jus resistendi) — по меньшей мере, из-за моей физической неспособности вести бой; моя физическая слабость описана в Приложении A.

Я ясно понимаю, что мои слова о криминальных лидерах как большей частью педерастах, а также мои слова о криминальных лидера как большей частью сексотах и резидентах разведслужб и полиции грозят мне смертью и изнасилованием — особенности в случае помещения в тюрьму. И если это случится, то я возлагаю ответственность за это на государство Российская Федерация и на Президента Российской Федерации.

Конец цитирования

Поле F (№ 61) (изложение предполагаемых нарушений Конвенции и/или Протоколов и существенных аргументов)

— Статья 3 Конвенции:

Я рассматриваю описанное выше присвоение мне статуса «гомосексуальной проститутки» (в психиатрической клинике) как настоящее порабощение и как настоящую попытку принудить меня быть гомосексуальной проституткой. Эти деяния, а также то, что я был принужден соблюдать правила поведения «гомосексуальной проститутки», я рассматриваю как жестокое обращение и психологические пытки. Ясно также, что ярлык «гомосексуальной проститутки» делает человека с этим ярлыком первым кандидатом на гомосексуальное изнасилование «профессиональными» уголовниками.

— Статьи 4 и 5 Конвенции

Я рассматриваю описанное выше присвоение мне статуса «гомосексуальной проститутки» (в психиатрической клинике) как настоящее порабощение и как настоящую попытку принудить меня быть гомосексуальной проституткой. Как я уже сказал, я испытывал очень сильное странное психологическое давление на мою душу, которое заставляло меня изменить полоролевое поведение и превратиться в гомосексуальную проститутку в действительности.

— Статья 6 Конвенции

Фактически я не могу прибегнуть к защите моих прав и свобод в судах Российской Федерации.

— Статья 7 Конвенции

Описанное выше обращение в «гомосексуальную проститутку» в действительности является наказанием, которое фактически осуществляется с дозволения и одобрения государства Российская Федерация. Таким образом, фактические это есть государственное наказание. Но это наказание не прописано в Уголовном Кодексе Российской Федерации.

— Статья 8 Конвенции

Когда я, находясь в палате психиатрической клиники, рассказывал всем о своей частной жизни (в особенности — о своей сексуальной жизни) в безумном состоянии ума, очевидно, было нарушено мое право на частную жизнь.

— Статья 14 Конвенции

Вся дискриминация, бывшая по отношению ко мне в психиатрической клинике, обращение меня в «гомосексуальную проститутку», была потому, что я — гей.

Поле G (№ 63) («Соответствие критериям приемлемости, установленным Статьей 35, § 1 Конвенции»)

Фактически я не могу прибегнуть к защите моих прав и свобод в судах Российской Федерации.

(№ 65) Имелось ли или имеется ли средство защиты или возможность обжалования, доступные для вас, которые вы не использовали?

Да

(№66) Если вы выше ответили «да», то, пожалуйста, расскажите, какое средство защиты или какую возможность обжалования вы не использовали и объясните, почему вы так поступили

Фактически я не могу прибегнуть к защите моих прав и свобод в судах Российской Федерации.

Поле I (№ 70) («Список дополнительных документов»)

1. Приложение A. Более подробное описание сущности дела (изначально предназначалось для Международного Уголовного Суда и Всемирной Психиатрической Ассоциации). — 15 с.